Сочельник

Убегалась... Предпраздничные дни всегда как-то по особому суетливы. Надо иначе, но я не умею. И на праздник не настроиться никак. После всей этой беготни хочется спокойного сочельника — чтобы просто ждать в тишине. Дома. Но позвонила регент — и я завтра пою литургию («Ну ты ж понимаешь, мы с матушками все силы на Рождество бросили, а эту службу... А ты же ее все время пела... Ну, в общем, приходи»). Нет, я знаю, конечно, что сочельник как раз и правильно — в храме. А я сочиво уже десять лет не варила. Все время некогда...

Сочельник

Убегалась... Предпраздничные дни всегда как-то по особому суетливы. Надо иначе, но я не умею. И на праздник не настроиться никак. После всей этой беготни хочется спокойного сочельника — чтобы просто ждать в тишине. Дома. Но позвонила регент — и я завтра пою литургию («Ну ты ж понимаешь, мы с матушками все силы на Рождество бросили, а эту службу... А ты же ее все время пела... Ну, в общем, приходи»). Нет, я знаю, конечно, что сочельник как раз и правильно — в храме. А я сочиво уже десять лет не варила. Все время некогда...

А вы умеете смеяться?

Из комнаты сына периодически доносится хохот. „Кино смотрят,“ — думаю я. Но потом соображаю, что дочери сегодня нет. То есть кино сын смотрит в одиночестве. И в одиночестве ржет, уставившись в монитор.

А я всегда удивлялась людям, умеющим смеяться наедине с собой. Мне это с детства казалось особым талантом... а то и вовсе враками. Ну как человек может смеяться, если никого рядом нет? Для меня смех всегда существовал исключительно как средство коммуникации. Так вот, оказывается, это не враки! Я только что убедилась, что смех в одиночестве — это действительно талант, которого я просто лишена.

А вы? Вы умеете смеяться наедине с собой?

А вы умеете смеяться?

Из комнаты сына периодически доносится хохот. „Кино смотрят,“ — думаю я. Но потом соображаю, что дочери сегодня нет. То есть кино сын смотрит в одиночестве. И в одиночестве ржет, уставившись в монитор.

А я всегда удивлялась людям, умеющим смеяться наедине с собой. Мне это с детства казалось особым талантом... а то и вовсе враками. Ну как человек может смеяться, если никого рядом нет? Для меня смех всегда существовал исключительно как средство коммуникации. Так вот, оказывается, это не враки! Я только что убедилась, что смех в одиночестве — это действительно талант, которого я просто лишена.

А вы? Вы умеете смеяться наедине с собой?