Некое Никое

Вчера вечером внезапно включили солнышко. Погода делает сальто:

Это, как вы понимаете, на сегодня и на завтра. Такой вот прыг-скок.

Вообще-то после октябрьского лета мартовские снега и морозы вполне закономерны... ( фото-свидетельство. 1 шт. )

В течение ближайших часов я еще могу без особых потерь отказаться от экзамена. Если 25 евро и полгода жизни не считать особыми. В противном случае я могу, сохранив свои 25 евро, потерять одну попытку из трех. И те же полгода. Или не потерять. Если повезет.

Замордованный организм кричит: «Ты что, дура, что ли?! Сдавайся, пока не поздно!» Кричит всеми доступными ему способами. Я пошла на маленькую уступку: выгуливала его целый час по окрестным улицам. Там играют Bésame Mucho... и вообще весна. Плюс пятнадцать, шутка ли. Дают только сегодня, уже завтра холодать начнет, к концу недели — снова минусы.

Но я решила-таки не сдаваться, даже тот факт, что весна проходит мимо, меня не сразил. Полгода надо попробовать отыграть — вдруг повезет. Если, конечно, организм не выкинет еще какой-нибудь фортель.

На подготовку еще завтрашний день. В голове вакуум.

Домашние тапочки, домашний халат, домашняя... куртка! Да-да, есть у меня такая. Не всегда она была домашней, но вот состарилась и заняла свое место на спинке моего рабочего кресла. Курточка согревает меня холодными зимними вечерами... и утрами... и днями, терпит все, что приходится выносить домашним шкурам и даже обзавелась шкурными пятнами — вполне леопардовыми. Сама курточка — желтая, а пятна происходят от краски для волос средне-коричневого цвета. И вот в таком не вполне домашнем, но почти уже одомашненном одеянии я и сижу в данный момент у компьютера. ( и мне тепло, да! но не жарко. )

Погода как маятник — из минуса в плюс и обратно. Просыпаемся в зиму, к середине дня зима начинает рыдать, месим сапогами грязную кашу, а вечером из окна наблюдаем, как все снова белеет и хорошеет. В темноте.

На завтра, правда, выше нуля не обещают, зато с пятницы — устойчивые плюсы даже по ночам. А немцы уже успели размечтаться о белом Рождестве. Впрочем, всякое еще может случиться.

Кажется, я переоценила свои возможности...

Работа-работа-работа... Именно сейчас высокое начальство спохватилось и начало нас доставать по полной программе. И именно сейчас у меня полно реальной работы с клиентами, а времени на всякие отчеты катастрофически не хватает. Как не хватает его и на учёбу.

Вообще-то, мне уже начинало казаться, что времени полно: читай себе и читай, мусоль-переваривай. По ходу дела выяснилось, что далеко не весь материал так уж легко перевариваются: специалисты по Новой и Новейшей выносят мозг, ни одного словечка в простоте, а все с переподвывертом. ( да и еще всякое... )

Только я могу весь вечер ныть, что мне не хочется утром рано вставать — и таки встать, чтобы... припилить в университет на час раньше, перепутав время семинара.

А ночью были заморозки... И, наверно, как раз этого часа не хватило, чтобы воздух слегка прогрелся утренним солнцем... В понедельник я шла на работу в легкой летней курточке и сандалиях, загребая осенние листья босыми ногами. И это было странно! В среду я шла той же дорогой в демисезонном пальто, загребая листья ногами, обутыми в туфли. И это снова было странно, потому что всего два дня назад — босиком! Сегодня я подумывала о пуховике — ветер, задувая под коротенькое пальтецо, пробирал до костей. И о зимних сапожках. Хотя ногам, пожалуй, было не так уж и холодно... И ужасно болела голова — может, от недосыпа, а может, от этих метео-качелей. Всё-таки за одну неделю из лета — в зиму. К слову, в прошлые выходные, летние, голова болела тоже... ( в универе )

Хочется гулять. Всю неделю так уставала, что о прогулках даже и не думала. А сейчас — пятки прямо чешутся. Хочется выйти в парк — можно без фотоаппарата — и брести неспешно, загребая туфлями палую листву, которой вообще-то и нет еще. И сидеть на скамейке, подставив физиономию лучам осеннего солнца, последним перед наступлением большой зимней тьмы, до которой, правда, тоже еще далеко...

Сдерживаю свои порывы. Ибо курсовая. Сроки. Сдерживаю, но — отвлекаюсь. И откуда тогда берется загадочная уверенность, что я все успею? И не испарится ли эта уверенность через два дня, когда выходные будут уже позади, а львиная доля работы — впереди?

Чуть не узнала что-то новое о немецкой топонимии. Ехала вчера в опаздывавшем поезде и проводник, как водится, объявлял, на какие пересадки народ успевает, а какие упущены уже. И несколько раз упомянул поезд до города Дристен. Надо же, думаю, опять неприличное слово, да и странно, что до него скорые поезда ходят, а мне это название ни о чем не говорит — позор-позор. Потом дошло: Дрезден. Вот такое произношение у проводника. Не исключено, что правильное, а я все-таки что-то упустила в своем образовании. ( Девушка! )